Пролог.

Полицейский участок. Кабинка для допросов. Нервно мигала лампа под потолком, царила тишина. За столом сидела молодая девушка-следователь­, ожидая кого-то. Её каштановые волосы, длиной до плеч, мягко переливались в часто мигающем свете. Взор ясный, зелёных глаз пробегал по строчкам документов из папки, которую она держала нежными руками. Форма подчёркивая её фигуру, а стройные ноги были сокрыты под наглаженными брюками и мужскими туфлями.

Щелчок дверного замка. В допросную зашёл один из офицеров, заведя молодого паренька. На вид ему двадцать один, двадцать два года. Волосы цвета вороного пера, блестящие как сталь, спускались чуть ниже ушей. Кожа парня была бледная,ровная. Лицо овальной формы с выступавшими скулами, острым подбородком, тонкими губами и прямым носом. Самыми яркими были светлые, голубые глаза. Они словно светились, когда на секунду свет исчезал и появлялся вновь.

Полицейский толкнул паренька к его месту. Тот, бросив на него косой взгляд, сел.

- Кира Фалькон. Двадцать один год. Безработный, - сказала девушка, пробежавшись глазами по листку бумаги в папке.

- Да, - ответил парень.

- Обвиняетесь в жестоком убийстве. Статья...

- Я никого не убивал! - внезапно крикнул Кира, соскочив с места. Его руки были в наручниках. Полицейский, который его привёл, усадил парня на место.

- Успокойтесь, Фалькон, успокойтесь, - она дала намёк офицеру, чтобы тот вышел из допросной. И тот повиновался, явно не сомневаясь в следователе.

Девушка взяла Киру за руки.

- Понимаете, мы пытаемся доказать вашу невиновность. Но если вы не будите сотрудничать со следствием, то ничего не выйдет.

Кира опустил голову и произнёс.

- Вы не сможете мне помочь. Он не позволит.

- Кира, можно я буду называть тебя по имени?

Кира кивнул.

- Называй тогда меня Шарлота. Теперь Кира, расскажи мне всё.

- Вы не поверите, Шарлота... - Кира убрал свои руки, - Ни кто мне не верит...

- А ты попробуй мне рассказать.

Парень вздохнул.

- Ну если так хотите...

Глава 1. Истоки.

POV Киры.

С чего бы начать? Начну со своего детства.

Я никогда не знал, что такое счастливая семья. Мой отец - глава крупной фирмы. Однако, он не солидный бизнесмен, да и фирма занимается не совсем легальным делом. Сам по себе он гордый, невозмутимый человек. Или нет?.. Скорее всего, он - животное. Им в момент могла овладеть ярость, стоило кому-нибудь сделать так, как он не желает. В долю секунды им управляло безумие, и он, мой отец, даже за мельчайшие провинности мог лишить жизни провинившегося и всех, кто с ним как-либо был связан. А это десятки невинных жизней. И все сотрудники это знали. И все боялись его.

Как он познакомился с моей матерью, я не знаю точно. Но я знаю, что она любила его. Моя мать была женщиной доброй, нежной, но решительной. До и после свадьбы всё было замечательно: цветы, подарки.

Однако стоило отцу узнать о беременности, как он взбесился. Он не верил, что ребёнок, в утробе матери - его будущий сын. Он начал избивать её, но на аборте не настаивал, так как это могло повлиять на его репутацию. Но отец, родной отец, даже не пришёл на роды, так как у него были важные дела в компании.

Я редко виделся с ним самим, и то он приходил вусмерть пьяным. Каждый вечер он избивал мою мать. Снова и снова. Однажды он побил и меня. Мать не выдержала и, забрав меня, сбежала. Сбежала, отказавшись от всего: роскоши, денег, дорогой виллы, шёлковых одеяний - от всего.

Мы три года скитались по миру. В нищете. Спать приходилось где повезёт, есть приходилось то, на что хватало собранных милостью денег.

Мне было семь лет, когда внезапно появилась старая школьная подруга матери, с которой они знакомы были чуть ли не с первых классов. Вместе окончили институт, но судьба распорядилась так, что их пути разошлись. Они не виделись с самого конца института. Какой же был у матери шок, когда они случайно столкнулись на вокзале. Узнав о нашей с ней жизни, она помогла матери.

Конечно помощь была в том, что она устроила ту в бордель. А что, извините, прикажете делать? Я рос, обо мне нужно заботится.

В борделе мать познакомилась с другими женщинами. Каждая из них попала туда по воле судьбы: кто-то просто устал от своей жизни, кто-то оказался на пороге нищеты. Вы наверное считаете, мисс Шарлотта, что женщины по вызову слабы и умеют только торговать своим телом? Нет. Они сильные, много повидали в своей жизни. Именно они научили меня выживать в этом чёртовом мире, гори он пропадом... Извините, просто к слову пришлось. продолжим рассказ?

Жизнь вроде как начала налаживаться. У нас было место ночлега, деньги, чтобы обеспечить себя всем необходимым. Хоть я и был тогда ребёнком, но прекрасно понимал как мать зарабатывала деньги. В школе друзей у меня не было. Да я и не стремился к ним. Я даже не завидовал той жизни, в которой были мои сверстники. Я же тоже неплохо жил? Любящая мать, много тётушек, (я так называл женщин из борделя, так как они стали для матери сёстрами).

Работодатель относился к нам замечательно, как и все, кто был в борделе. Он и мать искренне полюбили друг друга, даже не заметив этого. Он часто приходил к нам, дарил подарки мне и матери. Помню яркий момент, когда я впервые попал в аквапарк. Тогда я забыл о всём прошлом, что было у нас, о мнениях одноклассников. Тогда я почувствовал, что нахожусь во вполне обычной семье, как и все. Работодатель стал вскоре моим отчимом, так как они с матерью расписались.

Знал ли я, что это не вечно? Нет, а знал бы - не поверил. Мне было девятнадцать лет, когда мать убили. Следствие не хотело вести дело, ссылаясь на обычную автокатастрофу. Но я то знал, что это подстроенное убийство. Это дело рук моего родного отца. Он не мог простить ей побег и по этому убил её. Но поверили бы следователи мнению ребёнка?

Вскоре "батюшка" устроил так, что бордель распался. У моего отчима отняли хлеб и чуть не упекли за решётку за сутенёрство. Может быть он и преступал закон, но девушки шли на эту работу добровольно. Выходило, что была разрушена не одна жизнь. Всё мои тётушки остались без крова над головой и вскоре разбежались по другим кабакам, хотя и не хотели оставлять меня и отчима. Но он сам настоял на этом, так как им нужно было как-то выживать, и он не хотел, чтобы его любимые девушки пали за ним в глубокую яму, вырытую моим родным отцом. Вскоре отчим запил. На тот момент я поступил в военный техникум и смог арендовать для нас комнату в общежитии. Ректор оказался хорошим мужчиной, что не часто встретишь в этом проклятом городе.

Не прошло и года, как начались жестокие убийства девушек, работавших с отчимом в борделе, по всему городу. Одну за другой находили изуродованными, разделанными на части.

В тот самый день я вернулся с занятий, когда увидел расчленённое тело отчима. Я был в шоке. Я не знал, что делать. Отчим... Мать... Девушки из борделя... Все они... И всё это дело рук одного человека...

Дальше вы знаете. Приехала полиция, меня увезли. После предъявление обвинений в убийствах. Но я не убивал! У меня нет мотива, мисс Шарлотта...

Глава 2. Чёрная рука правосудия.

Прошло три дня после допроса. За всё это время Шарлотта пыталась найти улики, которые бы могли опровергнуть доводы прокуратуры о виновности Киры. Но, как бы не старался юный следователь, всё шло в тупик. Она даже тайно встречалась с сотрудниками корпорации, чтобы узнать от них побольше о Фальконе старшем. Но, как и говорил Кира, они всё были запуганы, хотя и посылали Шарлотте гневные высказывания о некомпетентности её действий.

Она поддерживала Киру, как могла.

- Я делаю всё, что возможно Кира. Не падай духом... - часто говорила она. Но от парня только был один ответ.

- Шарлотта, не надо. Брось это дело, иначе он и с тобой расправится.

***

Этим вечером Шарлотта Динкинс шла с работы домой. Остался один день до суда, а у неё по прежнему нет не то чтобы улик, даже каких-либо зацепок. Вздохнув зеленоглазый следователь двинулась дальше. Холодный, осенний ветер внезапно налетел на девушку, растрепав её каштановые волосы, и с оглушительным воем взвыл наверх, будто предупреждая об опасности. Шарлотта поправила растрёпанные пряди.

- Что же за день такой, - хриплым от усталости голосом сказала она. Неожиданно кто-то схватил женщину сзади. Шарлотта попыталась кричать и сопротивляться, но напавший зажал ей рот и нос платком, от которого пахло очень знакомым для следователя запахом.

- Хлороформ? - перенеслась молнией мысль в голове, перед тем как она потеряла сознание.
***

Время суда. Процесс решили провести почему-то закрытый. Прокурор читал обвинения. Фалькон сидел за железными решётками, тревожно осматривая зал. Всё, что юноша видел - это какие-то смутные очертания. Ни лиц, ни конкретной одежды он разглядеть не мог. Да и не хотел. Он искал Шарлотту, ведь она даже не пришла навестить его перед судом и не поделилась новостями. Ему стало от этого не по себе. Так не похоже на зеленоглазого следователя, уверявшего, что она поможет найти улики и доказать его невиновность.

Пришла очередь допросов. На поставленные вопросы Кира старался отвечать чётко, но его голос дрожал, из-за чего Кира "глотал" некоторые слова. Однако это не помешало ему рассказать всю правду о его отце.

- Наглая ложь... - послышался за спиной дьявольский, до ужаса знакомый, ледяной голос. Кира обернулся и увидел его. В отличии от других людей, человек, сидевший в конце зала и окружённый охраной в чёрных костюмах, был виден чётко. Этот серый строгий пиджак. Этот красный галстук на фоне чёрной рубашки. Эти наглаженные серые брюки. И дорогие, начищенные до блеска стали, чёрные, дорогие туфли. Этот хищный взгляд карих, прищуренных глаз, обрамлённых густыми ресницами и подчеркнутые тонкими бровями. Этот оскал отбеленных зубов с искусственно заострёнными зубами. Квадратная челюсть с острой, тонкой бородкой. Прямой нос. Выступающие скулы. Широкий лоб. Цвета вороного крыла волосы, уложенные гелем на бок.

Киру пробило электрическим зарядом, когда он ещё раз осмотрел сидевшего в конце зала суда отца. Фалькон старший из кося посмотрел через плечо сына на судью и прокурора. Потом сверлящий взгляд прошёлся по лицу адвоката, застывшего в немом ужасе, и вернулся на бешеные глаза Киры. Младший Фалькон сжал кулаки до такой степени, что кончики его пальцев побелели, а короткие ногти до крови врезались в мягкую кожу ладони.

- Убийца!!! - закричал парень. Всё, что останавливало его на пути к этому человеку - прутья стальной клети. Всё, что только мог юноша, это кричать из-за них и биться, как пойманный, дикий зверь. Его же охотник сузил по змеиному глаза, смотря на свою добычу, будто оценивая, сколько за его шкуру могут дать.

- Продолжайте дело, господин судья, - не отрывая глаз от сына, сказал Фалькон старший.
***

Прошёл суд, Фалькону дали пожизненный срок, даже не смотря на то, что он рассказал. Судья зачитывал приговор с каменным, бледным лицом. После прочтения он звучно ударил молотком. Но трепетало его сердце, так как на процессе не было Шарлотты. Перед тем, как его посадили в кузов полицейской машины для перевозок заключённых, он спросил:

- А где следователь Динкинс? Я не видел её на судебном процессе.

Угрюмый офицер, который впервые привёл его в допросную, ответил кратко и тихо:

- Она пропала за день до суда.

Блеснула молния, грянул гром, который эхом отдался в душе паренька. Его губы что-то беззвучно прошептали, когда полицейские затолкнули его в кузов. Краем глаза он смог уловить, фигуру своего отца в дорогом, чёрном пальто. Над его головой держал зонт один из охранников, несколько же других разгоняли толпу зевак. Фалькон старший бросил свой взгляд на сына и дьявольски усмехнувшись, сел в чёрный лимузин...

***

Всю дорогу он сидел молча, как умалишённый распахнув глаза и уставившись в пол. Его руки сжимали ткань джинсов, а барабанящий дождь вторил ударам сердца. Воющий ветер стал эхом его разбивающихся надежд. Единственный человек, который ему поверил, возможно сейчас где-то в канализации, изувеченный, до безобразия не узнаваемый. По щекам Киры потекли слёзы, а губы продолжали шептать:

- Прости, прости, прости...

***

Он открыл глаза и посмотрел на каменный потолок. Эта серая бетонная плита над ним встречает его каждое утро вот уже пять лет. Пять лет он провёл в тюрьме для особо опасных преступников. Пять лет назад его, в полубреду, завели сюда, выдали "униформу" заключённого и проводили в одиночную камеру на самом нижнем уровне этих казематов. За последние пять лет его практически не выпускали из каменной, мрачной, тесной комнаты. Еду просовывали в щель под дверью, раз в неделю приходили охранники, чтобы сменить ему постельное бельё и проводить в отдельную душевую. Все они молчали и не желали говорить с ним. Но он и не желал этого. Он просто стоял под холодным водяным потоком, как кукла закрыв глаза. Струйки сбегали с его стройного, бледного тела.

Но кто же знал, что сегодняшняя жизнь Киры Фалькона, признанного в жестоких убийствах, круто изменится именно этим утром.

Глава ... Последнее сражение. (набросок)

Двое схлестнулись в кровавом бою. Они знают: в живых останется только один. Но кто это будет, неизвестно никому.

- Чёрт, чёрт... - парень перезаряжал револьвер, прислушиваясь к каждому шороху. Любая ошибка означала одно - смерть.

Он отчётливо слышал, как стучит по залитому кровью кафелю подошва его туфель из кожи. Он сейчас отдаст всё, даже душу дьяволу, лишь бы прострелить ему голову и отправить мозг в небольшой полёт.

- Кира... Кира, Кира... Как так можно? Я же твой отец! Мы так давно не виделись! - с долей иронии и злобным, издевавшимся смешком сказал отец Фалькона. Тот не проронил ни слова, выжидая момент.

Шаги отдавались куда-то в пустоту, как и ритм собственного сердца. Кира прикрыл на секунду глаза. И снова выскочил из-за своего укрытия. Перестрелка. Свист пуль и запах пороха сводили сума, заставляли прочие мысли разлететься на осколки. Звук прорезающего воздух свинца резал уши.

Снова передышка. Парень в который раз стал перезаряжаться.

- Один патрон, - скользнуло у него в голове, - У меня один патрон.

Он вздохнул. Теперь точно... Конец. Один патрон, значит смерть. столько стремится, столько пройти, столько пережить. Ради мести. Всё ради неё, будь она неладна.

- Значит последний раз, - сказал сам себе парен. Секунда. Выстрел. Звук врывающегося в плоть свинца. Снова выстрел уже с другой стороны.

Последнее, что он видел - падающее тело. Последнее, что он услышал - шлепок о кафель. Незаметно для себя, Кира улыбнулся.

- Получилось... - пронеслось у него в голове, прежде чем он упал.


Прошло три дня. Три дня за жизнь Фалькона Киры боролись лучшие врачи. Три дня. Но ничего не вышло. Ночью четвёртого дня он умер, не приходя в себя. В ночь на четвёртый день смерть забрала ещё одну жизнь. Но умер Кира с дьявольской ухмылкой на лице. Он был свободен. Он больше не узник собственной мести.